Видеоканал РЦИТ на YouTUBE

Тел: +7(391)254-8445
E-mail: rcit@inbox.ru


Яндекс.Метрика

Top.Mail.Ru
Top.Mail.Ru
Top.Mail.Ru

Статьи технической тематики из периодических изданий
«Регионального Центра Инновационных Технологий»
Внешнеполитическая стратегия Китая
в прошлом и настоящем:
уроки для России


Российский институт стратегических исследований
 Сургуладзе Вахтанг Шотович,
кандидат философских наук,
ведущий методолог Компании "Р.О.С.Т.У." по стратегическому планированию.

Внешнеполитическая стратегия Китая
в прошлом и настоящем:
уроки для России

   В своей новой книге Г. Киссинджер ярко иллюстрирует историю китайской традиции стратегического мышления, прогнозирования и планирования, приводит примеры концептуальных подходов китайской дипломатии. В свойственной Г. Киссинджеру, но достаточно редко встречающейся у американских политических аналитиков манере автор призывает основывать любые попытки осмысления дипломатии Китая в XX и XXI вв. на изучении традиций этой страны2.

   Г. Киссинджер считает, что самыми примечательными отличительными чертами в подходе Китая к международным делам всегда являлись его стратегическая прозорливость и ощущение вечного существования3. Многовековая история сформировала у китайских политиков ярко выраженную склонность к разработке долгосрочной стратегии, терпеливому накоплению относительных (в том числе психологических) преимуществ. Такая политика носит комплексный характер и избегает действий по принципу "всё или ничего".

   Г. Киссинджер стремится продемонстрировать древность китайской цивилизации и обусловленную многовековой культурой глубину стратегического мышления её представителей. Автор видит отличительную черту китайской цивилизации во "вневременности" её существования, в самосознании китайского общества, выражающемся в восприятии своей истории как извечной данности без начала и конца, что отличает Китай от большинства современных государств-наций4. Эта особенность мировоззрения, обусловленная уникальным историческим путём и спецификой свойственных Китаю закономерностей социально-экономического развития, привела к тому, что любой период политической раздробленности и нестабильности воспринимался как нонсенс, аномалия, которая будет исправлена неизбежным и закономерным ходом вещей. Характерны в этой связи размышления Конфуция, в которых хаосу своей эпохи им противопоставлялось понятие "Дао" — пути развития справедливого и гармоничного общества, существовавшего когда-то в прошлом5.

   По мнению Г. Киссинджера, Мао Цзэдун пытался покончить с классической традицией прошлого, но сам же к ней постоянно обращался, в частности во время китайско-индийской пограничной войны 1962 г.6 Яростный критик конфуцианства Мао Цзэдун, тем не менее, был знатоком китайской классики и любил цитировать древние тексты7, объявлял о разрыве с прошлым, фактически опираясь на имперскую традицию8, руководствовался во внешней политике скорее Сунь-Цзы9, чем Лениным10.

   Именно культурные факторы и сугубо традиционные аспекты внешнеполитического моделирования мешали, по мнению Г. Киссинджера, представителям западной дипломатической школы понимать стратегические мотивы лидеров КНР11.

   Другая выделенная Г. Киссинджером черта, определяющая внешнюю политику Китая — зародившееся в веках чувство собственного культурного превосходства, которое привело к тому, что внешняя политика страны в значительной степени определялась акцентом на феномен, который сегодня принято называть "мягкой" силой12, а не вооружённую экспансию13. Указанные особенности осмысления реальности определили тот факт, что вмешательство европейских стран во внутренние дела Китая и даже вторжение на его территорию воспринималось неадекватно, как временное явление, которое не приведёт к окончательной катастрофе.

   Ещё одной специфической чертой осмысления свойственной Китаю реальности Г. Киссинджер считает отсутствие религиозности в европейском смысле, акцент на придуманную самими китайцами реальность — этику, традиции, обряды, подчинение обязательствам, выразившиеся в феномене конфуцианских ценностей14 — кодексе поведения, не ориентированном на достижение вечной жизни в загробном мире.

   Чувство подавляющего культурного превосходства, свойственное китайской цивилизации, и приводимые Г. Киссинджером примеры заставляют вспомнить мироощущение византийцев и их дипломатическую практику, ставка в которой часто делалась на внешнеполитический престиж и блеск культуры, то, что сегодня принято называть "мягкой силой" или культурной дипломатией15. Некоторые параллели буквальны. Например, как и китайцы, византийцы рассматривали торговые отношения с "варварами" не как взаимовыгодный обмен, а как снисхождение к ним, одолжение, разрешение приобщиться к более высокой культуре16. Как и Византия, "предлагая торговые льготы и мастерски используя политическую арену, Китай терпеливо добивался от соседних народов признания его центральной роли, демонстрируя образ потрясающей величественности, чтобы потенциальным агрессорам не могла даже закрасться в голову мысль проверить Китай на прочность"17.

   Воспоминания о практике византийской дипломатии навевает и приводимое автором описание "пяти искушений", при помощи которых китайская дипломатия предполагала справляться с угрожавшими нашествиями гуннами: "Дать им ... изысканные одежды и кареты, чтобы подкупить их зрение; дать им вкусной еды, чтобы подкупить их рот; дать музыку и женщин, чтобы подкупить их уши; предоставить им большие дома, зернохранилища и рабов, чтобы подкупить их животы... Что касается тех, кто захочет сдаться, император окажет им благосклонность и устроит в их честь императорский приём, где император лично подаст им вина и еды, чтобы подкупить их разум"18.

   Г. Киссинджер обращает специальное внимание на то, что существовали и сугубо материальные обоснования чувства морального превосходства китайцев по отношению к окружающему миру. Оно заключалось в том, что Китай производил большую часть мирового ВВП, по сравнению с любой европейской страной, на протяжении восемнадцати из последних двадцати веков19. Страна на протяжении столетий была наиболее производительной и населённой частью мира20. В этих условиях подражание Китаю благосклонно принималось, а любые претензии на равенство — нет21. Показательно в этой связи послание китайского императора английскому королю с отказом в установлении дипломатических отношений22, что также неудивительно, учитывая, что во времена посольства Маккартни, неудачно пытавшегося завязать экономические и дипломатические связи между Китаем и Великобританией, преимущества торговых отношений с Западом были совсем неочевидны. В частности ВВП Китая, по некоторым оценкам, в семь раз превышал английский, вследствие чего император вполне закономерно мог видеть в лице европейских "варваров" просителей, нуждавшихся в помощи23. Тем более, что другие азиатские страны "принимали правила китайской системы, ... называя свою торговлю „уплатой дани“, лишь бы получить доступ на китайские рынки"24.

   Последовавшее впоследствии насильственное открытие Китая Западу вызвало потрясение веками формировавшихся представлений китайцев о себе, ибо "новые варвары", развернувшие против страны дипломатию канонерок, не собирались перенимать образ жизни китайцев, а рассматривали Китай как источник экономических выгод, объект эксплуатации и рынок сбыта опиума25. В результате Китаю пришлось испытать тяжелейшую психологическую травму осознания собственной технической отсталости и слабости перед лицом "варваров".

   Как пишет Киссинджер, в отличие от идеологий других стран, связанных с доктриной исключительности, в китайском случае мессианизм не стал отличительной чертой внешнеполитических устремлений, Китай не стремился навязывать другим собственные ценности. Напротив, китайские императоры полагали бессмысленным рассматривать вопрос об оказании влияния на те страны, которым не повезло располагаться в зоне его культурного влияния26. Не удивительно, что только в 1861 г. в стране был учреждён аналог западных министерств иностранных дел27.

   Впоследствии, после образования КНР, продолжает автор, Мао Цзэдун, претендуя на уникальную идеологическую роль Китая в современном мире, тем не менее применял концепцию "перманентной революции" прежде всего к Китаю, но, в отличие от СССР, Кубы или Вьетнама не пытался экспортировать её вовне28. Его революционный мессианизм, по мнению Киссинджера, оставался риторическим и китаецентричным. В этой связи даже модернизация рассматривалась как опасный путь, ибо ассоциировалась с вестернизацией и утратой идеологической автономии и целостности мировоззрения. В результате Мао Цзэдун постоянно искал третий путь. В частности "большой скачок"29 и "культурная революция"30, по оценке Г. Киссинджера, были призваны, кроме прочего, предотвратить вовлечение Китая во всеобщую культуру, с одной стороны, и оторвать его от конфуцианских корней — с другой. Однако попытка управления страной с помощью идеологической экзальтации провалилась, а Мао Цзэдун, по мнению автора, "раздваивался между китаецентристским прагматизмом и революционным прорывом. Он делал необходимый выбор и хладнокровно выбирал прагматизм, никогда не испытывая при этом радости"31.

   По мнению Г. Киссинджера, "Мао верил в объективное влияние идеологии и превыше всего психологических факторов. Он предложил установить психологический паритет со сверхдержавами путём расчётливого пренебрежения к их военным возможностям"32. В поисках психологического преимущества33 Великий Кормчий сознательно отказывался играть по правилам, навязываемым двумя сверхдержавами, конфликт с каждой из которых сулил КНР катастрофические последствия. При этом он заверял мир в готовности Китая к ядерной войне и сотням миллионов человеческих жертв34.

   Опыт КНР в контексте выбора пути в условиях дилеммы выбора между идеологией и прагматизмом во внешней политике, как утверждает Киссинджер, может быть неоценимо полезен Соединённым Штатам. Если новое поколение китайских руководителей отказалось от идеологии и экспорта революции, то власти США, напротив, после краха СССР стали поборниками "демократических" переворотов35. Получилось так, что КНР

 и постсоветской России на собственном опыте было суждено узнать цену идеологической экзальтации, в то время как США и Западу в целом эти горькие уроки ещё только предстоит учесть. Примечательно, что в данном случае, как и всегда, Г. Киссинджер выступает против вмешательства США во внутренние дела суверенных государств со сложившимися традициями социально-экономических и политических отношений36.

   Автор обращает внимание, что важное место в китайском стратегическом планировании всегда отводилось предотвращению прямых конфликтов за счёт психологического преимущества и механизмов "мягкой силы"37, а долгосрочные расчёты соотношения сил считались более значимыми, чем прямой подсчёт их непосредственного баланса38. Традиции и умение мыслить долгосрочными тенденциями социально-экономического развития, столетними, династическими циклами сформировали сильную сторону внешней политики Китая, основанной на тщательном планировании.

   Примечательной стороной книги Г. Киссинджера для российского читателя являются затрагиваемые им проблемы двусторонних российско-китайских отношений, как в дореволюционный, так и в советский период российской истории39. В частности он упоминает о том, что Цинская династия разрешила в 1715 г. открыть миссию Русской Православной Церкви в Пекине, которая де-факто играла роль посольства, будучи единственным иностранным представительством в Китае на протяжении почти столетия40.

   Интересны оценки Г. Киссинджера дипломатии сверхдержав накануне и в ходе Корейской войны41, когда, как это часто бывает в дипломатической истории, самое слабое звено многосторонних отношений решило играть на противоречиях сверхдержав и их взаимной подозрительности42. Подобные факты всегда интересны, так как сохраняют свою актуальность и в современных условиях.

   Как всегда, в своих работах Г. Киссинджер касается массы практических аспектов принятия внешнеполитических решений. В частности, соответствия принятых государственных документов в области стратегического планирования наличию воли к их реализации на практике и возникающих отсюда проблем анализа и основанного на нём прогнозирования в условиях, когда "политический анализ не может предвидеть атмосферу момента, когда решение должно быть принято"43. В этом, по его мнению, заключается основная проблема политического планирования. Так, например, заявления американских политиков правильно отражали американскую внешнеполитическую логику на тот момент, когда они делались, однако "когда американские политики столкнулись лицом к лицу с коммунистическим вторжением, они проигнорировали свои политические документы"44. Ни одна из стратегических оценок США и КНР в отношении друг друга в момент начала войны в Корее, по мнению автора, не отвечала действительности, в результате чего страны и оказались на грани столкновения45.

   Книга Г. Киссинджера — интереснейшее исследование стиля внешней политики Китая, летопись дипломатических просчётов и ошибок стратегического планирования и анализа сверхдержав. В частности, заслуживают внимания констатируемое автором непонимание американскими и западными аналитиками в целом глубины идеологических разногласий между СССР и КНР, а также их необоснованные, по мнению Г. Киссинджера, опасения по поводу предполагаемой возможности США выступить на стороне Чан Кайши в целях изменения итогов гражданской войны46.

   Из многочисленных приведённых Г. Киссинджером примеров несбывшихся прогнозов и нереализовавшихся геополитических страхов становится очевидным, что реальный внешнеполитический процесс протекает в условиях стратегических кошмаров, обусловленных геополитическими реалиями и историческим опытом каждой страны, которые искажают объективный взгляд на мир47, в результате чего все стороны международных отношений обязаны принимать в расчёт взаимные опасения и несут равную ответственность за развитие международных отношений.

   Мы видим, что учёт национальных интересов невозможно вычислить по какой-либо математической формуле48 и политика во всё большей степени становится искусством возможного, мастерством компромисса, нахождения баланса, мудрости, гибкости и выдержки.

   Г. Киссинджер приводит практические примеры из области политического планирования, стратегического прогнозирования, информационно-аналитической работы и принятия внешнеполитических решений, касающиеся поисков решений проблем двусторонних отношений в обход неповоротливого и инерционного бюрократического аппарата49. Автор отмечает неспособность бюрократического аппарата ЦРУ и Государственного департамента выявить сигналы официального Пекина о готовности к диалогу с США, неспособность верно интерпретировать, а быть может и выявить соответствующие сообщения в официальных китайских средствах массовой информации. Видимо, аналитики соответствующих американских ведомств, полагает автор, читали не те газеты, не провели верный контент-анализ китайских СМИ, так как совершенно не обратили внимание на беспрецедентные заявления Мао Цзэдуна в отношении США, в частности его известные интервью Эдгару Сноу50.

   Книга изобилует интереснейшими фрагментами записей бесед и стенограмм переговоров с лидерами КНР, которые снабжены анализом переговорного стиля китайцев и попытками интерпретации излюбленных ими иносказаний, в том числе философско-саркастических размышлений Мао Цзэдуна51.

   Китайский опыт стратегического государственного планирования, проанализированный Г. Киссинджером, приобретает особую актуальность в связи с подписанным президентом Российской Федерации В. В. Путиным Законом "О государственном стратегическом планировании"52 и предпринимаемой в этой связи масштабной работой, затронувшей государственный аппарат нашей страны53.

   Изучая опыт китайских социально-экономических реформ постмаоистской эры невозможно не сопоставлять его с печальной летописью ошибок правительства СССР, сделанных во время проведения политики "гласности" и "перестройки", когда реальная содержательная и осмысленная работа была вытеснена демагогией и забалтыванием решения насущных проблем. Примечательно, что в Китае внимательно анализировали советский опыт и в высшей степени отрицательно оценивают деятельность М. С. Горбачёва, справедливо полагая, что экономические реформы должны предшествовать политическим54.

   В этом контексте обращает на себя внимание имевший место при проведении реформ Дэн Сяопина параллельный процесс омоложения руководящих кадров партии и правительства и использования опыта старых функционеров55.

   Отходя от дел, вспоминает Г. Киссинджер, Дэн Сяопин оставил преемникам руководство к действию в виде двух документов, написанных в кратком классическом китайском поэтическом стиле: указание из 24 иероглифов и разъяснение к ним из 12 иероглифов для высших должностных лиц государства56. Длинный документ гласил: "Внимательно наблюдай, защищай наши позиции, решай дела спокойно, скрывай наши потенциальные возможности и выжидай удобный случай, чтобы действовать, умей не высовываться, никогда не претендуй на лидерство"57. Короткое разъяснение заключалось в следующем: "Вражеские войска стоят за стенами. Они сильнее нас. Нам следует занимать в основном оборонительные позиции"58.

   Подобный, основанный на сдерживании собственных внешнеполитических амбиций подход, как справедливо полагает автор, был сложным стратегическим выбором, поскольку преемники Мао Цзэдуна вполне могли пойти по значительно более лёгкому пути взнуздания политической демагогии и игры националистических чувств. Гений Дэн Сяопина, как и гений Бисмарка59, заключался в выборе сложного, но конструктивного и единственно верного созидательного пути. В этой связи основная дилемма будущей политики КНР заключается в том, удастся ли новому поколению китайских руководителей следовать проложенному мудрым предшественником курсу. Наследникам Бисмарка этого сделать не удалось. Подобные же опасения существуют сегодня в отношении КНР60.

   Возврат Китая к своим историческим и культурным корням в значительной степени стал результатом успехов социально-экономического развития страны и попыток ухода от культурной вестернизации61. Новое поколение руководителей КНР описывает свои устремления не в абстрактных терминах перманентной революции Мао Цзэдуна, а в контексте создания общества "сяокан" (среднего уровня достатка), концепции, имеющей явную конфуцианскую этическую подоплёку62. Этот возврат к традиции прошлого проявился в возобновлении изучения Конфуция в китайских школах, повсеместном возвеличивании его памяти, открытии сети "Институтов Конфуция" в разных уголках земного шара. Таким образом, традиционное интеллектуальное наследие Китая стало частью его "мягкой силы"63.

   Г. Киссинджер внимательно анализирует процесс осмысления китайскими властями стратегических возможностей развития КНР в XXI в.64 Отмечает пристальное внимание научного и аналитического сообщества Китая к изучению опыта подъёма и падения великих держав прошлого65. Констатирует верность нынешнего поколения правителей КНР заветам Дэн Сяопина, проявляющуюся в том числе в часто повторяющихся заверениях окружающего мира в слабости Китая66.

   По оценке Г. Киссинджера, современный подъём Китая — не результат его военной мощи, а отражение сокращающейся конкурентоспособности Америки67, в связи с чем китайские аналитики вполне правильно оценивают настоящее время как период стратегических возможностей68.

   Г. Киссинджеру удалось представить читателю блестящую портретную галерею лидеров Китая за последние 50 лет, среди которых: Мао Цзэдун69, Чжоу Эньлай70, Дэн Сяопин71, Цзян Цзэминь72 и Ху Цзиньтао. Г. Киссинджер провёл тонкий психологический анализ отношений между представителями правящей элиты КНР, в частности — высветил перипетии борьбы между сторонниками проведения внешней политики, основанной на идеологии с одной стороны, и прагматическом понимании национальных интересов — с другой.

   В отличие от его "Дипломатии" и "Мирового порядка", которые можно рассматривать как учебники по мировой политике и дипломатии, книга Г. Киссинджера "О Китае" — руководство по взаимодействию с Китаем, введение в искусство интерпретации смысловых кодов этой сложной и самобытной цивилизации.


   1 Рецензия на книгу: Киссинджер Г. О Китае / Пер. с англ. В.Н. Верченко. М.: АСТ, 2015. 635 с.
   2 См.: Киссинджер Г. О Китае. С. 19.
   3 См.: Киссинджер Г. О Китае. С. 35.
   4 См.: Киссинджер Г. О Китае. С. 20–22, 35. Об уникальности китайской цивилизации см. напр.: Уэллс Г. Очерки истории цивилизации. М.: Эксмо, 2004. 960 с.; Бродель Ф. Грамматика цивилизаций / Предисл. М. Эмара; пер. с фр. М.: Весь мир, 2008. 552 с. С. 170–226.
   5 См.: Конфуций. Луньюй (Изречения) // Конфуций. Уроки мудрости: Сочинения. М.: Эксмо-Пресс; Харьков: Фолио, 2000. 958 с. С. 17–126. О социальном порядке в контексте понятия "Дао" см. также: Дао дэ Цзин. Книга пути и благодати / Пер. с кит. Ян Хин Шун. М.: Эксмо, 2015. 320 с.; Фицджеральд Ч.П. История Китая / Пер. с англ. А.А. Калашниковой. М.: Центрполиграф, 2004. 460 с.
   6 О китайско-индийской войне 1962 г. см.: Киссинджер Г. О Китае. С. 205–213.
   7 См.: Киссинджер Г. О Китае. С. 113, 325. В качестве примера древней китайской литературы см., напр.: Рассказы у светильника / Пер. с китайского, предисловие и комментарии К.И. Голыгиной. М.: Главная редакция восточной литературы издательства "Наука", 1988. 410 с.
   8 См.: Киссинджер Г. О Китае. С. 114. Это интересная особенность и пример преемственности, которую любят выявлять сторонники цивилизационного подхода к истории, в том числе применительно к исторической России и СССР. См., напр.: Сургуладзе В.Ш. Грани российского самосознания. Империя, национальное самосознание, мессианизм и византизм России. 2-е изд., испр. и доп. М.: W. Bafing, 2010. 480 с. С. 322–323 и др.; Тойнби А.Дж. Цивилизация перед судом истории: Сборник / Пер. с англ. 2-е изд. М.: Айрис-пресс, 2003. 592 с.
   9 Сунь-Цзы (ок. VI–IV в. до н.э.) — выдающийся китайский стратег и мыслитель. В своём трактате о военном искусстве изложил теорию ведения боя и манёвра, а также уделил большое внимание вопросам экономики и психологии войны. Взгляды СуньЦзы оказали влияние на развитие военной науки не только Китая, но и Японии, Кореи, других стран региона, а после поражения США во Вьетнамской войне стали активно изучаться в военных академиях стран Запада. См.: Сунь-Цзы. Трактат о военном искусстве / Пер. с кит. Н.И. Конрада. СПб.: Азбука, 2014. 480 с.; Даллес А. Искусство разведки / Пер. с англ. с сокращениями. М.: Международные отношения — МП "Улисс", 1992. 288 с. С. 31, 35–37.
   10 См.: Киссинджер Г. О Китае. С. 121.
   11 См.: Киссинджер Г. О Китае. С. 122.
   12 См.: Сургуладзе В.Ш. Глобальные бренды как проводники и носители "мягкой" силы // Проблемы национальной стратегии. 2015. № 3 (30). С. 163–188; Сургуладзе В.Ш. Скрытые методы борьбы за идентичность. "Твёрдая", "мягкая", "умная" — будущее власти в трёх лицах силы // Проблемы национальной стратегии. 2015. № 4  (31). С. 233–240.
   13 См.: Киссинджер Г. О Китае. С. 25.
   14 Киссинджер Г. О Китае. С. 29. Ср.: Конфуций. Луньюй (Изречения) // Конфуций. Уроки мудрости: Сочинения. М.: Эксмо-Пресс; Харьков: Фолио, 2000. 958 с. С. 17–126; Гл. 4 "Азиатские ценности" и гл. 5 "Гиганты Азии" // Тэтчер М. Искусство управления государством. Стратегии для меняющегося мира / Пер. с англ. М.: Альпина Паблишер, 2003. 504 с. С. 137–177, 179–223; Ли Куан Ю. Сингапурская история: 1965–2000 гг.: из третьего мира — в первый / Научн. ред. А.Д. Воскресенский и др.; пер. с англ. А.В. Боня; М.: МГИМО-Университет, 2010. 657 с.; Хантингтон С. Столкновение цивилизаций / Пер. с англ. Т. Велимеева, Ю. Новикова. М.: АСТ, 2003. 603 с.
   15 См., напр.: Глава 8. Византийцы и иностранцы // Литаврин Г.Г. Как жили византийцы. СПб.: Алетейа, 2006. 256 с. С. 206–225. Характерный пример византийского высокомерия —мемуары дочери Алексея Комнина, см.: Анна Комнина. Алексиада /Пер., комм. Я.Н. Любарского. Изд. 3-е, испр. и доп. СПб.: Алетейа, 2010. LXVI, 683. О внешнеполитической стратегии Византийского государства см.: Констнтин Багрянородный. Об управлении империей. М.: Наука, 1991. 496 с.
   16 Об "одаривании" товарами варваров в Византии см.: Литаврин Г.Г. Как жили византийцы. СПб.: Алетейа, 2006. 256 с. С. 210.
   17 Киссинджер Г. О Китае. С. 36.  Ср. с. 263.
   18 Киссинджер Г. О Китае. С. 37.
   19 См.: Киссинджер Г. О Китае. С. 27. См. также прим. 15 на с. 588.
   20 О Китае как образце для подражания в организации общества в Европе XVIII в. см.: Гайдар Е.Т. Долгое время. Россия в мире: очерки экономической истории. М.: Дело, 2005. 656 с. С. 150–151; Вольтер. О Конфуции // Конфуций. Уроки мудрости: Сочинения. М.: Эксмо-Пресс; Харьков: Фолио, 2000. 958 с. С. 950–951. Эта же тенденция просматривается в изречении Наполеона: "Пусть Китай спит, ибо, когда он проснётся, мир будет потрясён". См.: Киндж Д. Китай, который потряс мир / Пер. с англ. И.В. Кузнецова. М.: АСТ, 2008. 351 с.
   21 См.: Киссинджер Г. О Китае. С. 54.
   22 См.: Киссинджер Г. О Китае. С. 57–59.
   23 См.: Киссинджер Г. О Китае. С. 60. О показателях ВВП см. также: Angus Maddison. The World Economy: A Millennial Perspective. Paris: Organization for Economic Cooperation and Development, 2006. 384 p. URL: http://theunbrokenwindow.com/Development/ MADDISON%20The%20World%20Economy--A%20Millennial.pdf (дата обращения: 23.02.2016).
   24 Киссинджер Г. О Китае. С. 96.
   25 См.: Peter Wand Fay. The Opium War, 1840–1842. Chapel Hill: University of North Carolina Press, 1998. 440 p.
   26 См.: Киссинджер Г. О Китае. С. 33. См. также с. 37, 47.
   27 См.: Киссинджер Г. О Китае. С. 34.
   28 См.: Киссинджер Г. О Китае. С. 124–131.
   29 Киссинджер Г. О Китае. С. 202–204.
   30 Киссинджер Г. О Китае. С. 213–218 и др.
   31 Киссинджер Г. О Китае. С. 320. Ср. с. 322–323, 337, 345.
   32 Киссинджер Г. О Китае. С. 120. Ср. с. 182. О значении психологического фактора во внешней политике см. также с. 152, 155, 182, 406, 481, 571 и др.
   33 О поисках психологического преимущества см: Киссинджер Г. О Китае. С. 116–125. См. также с. 376.
   34 См.: Киссинджер Г. О Китае. С. 127. См. также с. 152, 155, 169, 176–178, 188, 199, 279, 313–315. Примеч. 220 на с. 602–603.
   35 О поправке Джексона–Вэника применительно к КНР, и роли общественного мнения и мессианских устремлений в формировании внешней политики США см.: Киссинджер Г. О Китае. С. 441, 465, 482–485, 491–493, 497. См. также: Сургуладзе В.Ш. Методология "демократических" переворотов: египетский пример // Проблемы национальной стратегии. 2015. № 5(32). С. 260-267; Бжезинский Зб. Стратегический взгляд: Америка и глобальный кризис / Пер. с англ. М.Н. Десятовой. М.: АСТ, 2015. 288 с.; Сургуладзе В.Ш. В плену иллюзий: идейный закат постимперской эпохи // Проблемы национальной стратегии. 2015. № 5 (32). C. 250–256.
   36 См.: Киссинджер Г. О Китае. С. 575–576, 583–584.
   37 См.: Киссинджер Г. О Китае. С. 38–48. См. также: Сунь-Цзы. Трактат о военном искусстве / Пер. с кит. Н.И. Конрада. СПб.: Азбука, 2014. 480 с.; Даллес А. Искусство разведки / Пер. с англ. с сокращениями. М.: Международные отношения — МП "Улисс", 1992. 288 с. С. 31, 35–37.
   38 См.: Киссинджер Г. О Китае. С. 123. Ср. пример китайских внешнеполитических подсчётов применительно к предполагавшейся Дэн Сяопином отсрочке войны с СССР на 22 года. С. 390. См. также прим. 530 на с. 623.
   39 О сложностях российско-китайских отношений см.: Киссинджер Г. О Китае: с. 88, 100, 102, 117, 119. О роли Сталина и потере суверенитета Китая над отдельными территориями см. там же: с. 134, 136, прим. 169 на с. 599–600. Фактор России и СССР для Китая см. там же: с. 153, 162, 168–169, 182–192, 235, 303, 331. О столкновении на реке Уссури и боязни советского вторжения см. там же: с. 239–240, 242, 283, 290, 307, 390, 394, 419, 424, 437. Комментарий Дэн Сяопина о потере Владивостока. Там же: прим. 96. С. 594.
   40 См.: Киссинджер Г. О Китае. С. 51. См. также с. 85–86.
   41 См.: Киссинджер Г. О Китае. С. 132–167.
   42 См. также: Sergei N. Goncharov, John W. Lewis, Xue Litai. Uncertain Partners: Stalin, Mao, and the Korean War. Stanford: Stanford University Press, 1993. 412 p.  Ср. ситуацию с внешнеполитической линией Вьетнама: Добрынин А. Сугубо  доверительно. Посол в Вашингтоне при шести президентах США (1962–1986 гг.). М.:  Автор, 1996. 688 с.
   43 Киссинджер Г. О Китае. С. 148. См. также с. 144.
   44 Киссинджер Г. О Китае. С. 148.
   45 См.: Киссинджер Г. О Китае. С. 150.
   46 См.: Киссинджер Г. О Китае. С. 170,172, 185–187, 192, 194, 204, 221, 228, 235–236, 368, 372.
   47 О таком искажении взгляда на своё место в регионе и его оценку другими внешнеполитическими игроками применительно к КНР см.: Киссинджер Г. О Китае. С. 387. См. также с. 577, 579. Ср.: Ли Куан Ю. Сингапурская история: 1965–2000 гг.: из третьего мира — в первый / Научн. ред. А.Д. Воскресенский и др.; пер. с англ. А.В. Боня; М.: МГИМО–Университет, 2010. 657 с. Об отношении Китая к Вьетнаму и Третьей Вьетнамской войне 1979 года в контексте боязни КНР окружения союзниками СССР см.: Киссинджер Г. О Китае. С. 367–376, 395–404. Советская позиция по данному вопросу отражена в работах: Скворцов В.Н. Конец дороги мандаринов. М.: Мысль, 1979. 236 с.; Скворцов В.Н. Тридцать дней войны. М.: Политиздат, 1981. 239 с. См. также: Qiang Zhai. China and the Vietnam Wars, 1950–1975. Chapel Hill: University of North Carolina Press, 2000. 320 p.
   48 См.: Киссинджер Г. О Китае. С. 457.
   49 См.: Киссинджер Г. О Китае. С. 248–250. О сходных проблемах двусторонних советско-американских отношений см.: Добрынин А. Сугубо доверительно. Посол в Вашингтоне при шести президентах США (1962–1986 гг.) М.: Автор, 1996. 688 с.
   50 См.: Киссинджер Г. О Китае. С. 249–251, 257–258; Edgar Snow. Interview with Mao // New Republic. February 27, 1965. URL: https://newrepublic.com/article/119916/ edgar-snow-interview-china-chairman-mao-zedong (дата обращения: 24 февраля 2016). См. также: Edgar Snow. The Long Revolution. New York: Random House, 1972. 269 p.
   51 Киссинджер Г. О Китае. С. 338–339. О сложности для представителей Запада ведения переговоров и нахождения взаимопонимания с китайцами существует обширная литература. См., например: John L. Graham, N. Mark Lam. The Chinese Negotiation // Harvard Business Review on Doing Business in China. Boston: Harvard Business School Press, 2004. 204 p. P. 31–55; Флауэр К. Китай / Пер. с англ. А. Голосовской. М.: АСТ, Астрель, 2007. 160 с.; Чен Х. Эти поразительные китайцы М.: АСТ, Астрель, 2006. 255 с.
   52 Федеральный закон Российской Федерации от 28 июня 2014 г. № 172-ФЗ "О стратегическом планировании в Российской Федерации". 3 июля 2014 г. Российская Газета — Федеральный выпуск № 6418. URL: http://www.rg.ru/2014/07/03/strategia-dok.html (дата обращения: 24.02.2016).
   53 См. например: Сургуладзе В.Ш. Стратегическое государственное планирование и актуальные проблемы реализации государственной политики в области патриотического воспитания граждан в Российской Федерации // Патриотическое воспитание молодёжи в Российской Федерации: состояние, актуальные проблемы и направления развития. Сборник материалов "круглого стола" на тему: "Опыт субъектов Российской Федерации по военно-патриотическому воспитанию молодёжи". 21 мая 2015 г. Сост. к. юр. н., главный советник аппарата Комитета Совета Федерации по федеративному устройству, региональной политике, местному самоуправлению и делам Севера В.Г. Елизаров. Москва:  Совет Федерации Федерального Собрания Российской Федерации, 2015. С. 163–180.
   54 Киссинджер Г. О Китае. С. 436, 464, 486–488. Уместно отметить, что такой же сугубо негативной оценки "реформ" Горбачёва придерживался Ли Куан Ю. См.: Ли Куан Ю. Сингапурская история: 1965–2000 гг.: из третьего мира — в первый / Научн. ред. А.Д. Воскресенский и др.; пер. с англ. А.В. Боня; М.: МГИМО–Университет, 2010. 657 с.; Сургуладзе В.Ш. И деология т рудолюбивой нации: Л и Куан Ю и у роки сингапурского "экономического чуда" // Международная жизнь. 2015. № 6. C. 88–102.
   55 См.: Киссинджер Г. О Китае. С. 431–433, 434–435, 466, 475.
   56 См.: Киссинджер Г. О Китае. С. 466–468.
   57 Киссинджер Г. О Китае. С. 467.
   58 Киссинджер Г. О Китае. С. 467.
   59 См.: Киссинджер Г. О Китае. С. 547–556, 571; Киссинджер Г. Мировой порядок / Пер. с англ. В. Желнинова, А. Милюкова. М.: АСТ, 2015. 512 с.; Бисмарк Отто фон. Воспоминания, мемуары. В 2 т. М.: АСТ; Минск: Харвест, 2002. Т. 1. 592 с.; Т. 2. 560 с.
   60 См.: Киссинджер Г. О Китае. С. 537–546. См. также с. 515, 568. Ср.:  Мир после кризиса. Глобальные тенденции — 2025: меняющийся мир // Доклад  ННационального разведывательного совета США. М.: Европа, 2009. 188 с. С. 72–74. О значении Китая как глобального полюса силы в XXI веке см. также: Романов И., Забаев И., Чернов В. Геополитика России. Стратегия восточных территорий / Отв. ред. О. Платонов. М.: Институт русской цивилизации, 2008. 320 с.
   61 См.: Яньсянь Янь. Управляемая глобализация. Государственная власть и изменения в культуре Китая // Многоликая глобализация / Под ред. П. Бергера и С. Хантингтона; пер. с англ. В.В. Сапова под ред. М.Н. Лебедевой. М.: Аспект Пресс, 2004. 379 с. С. 27–56.
   62 См.: Киссинджер Г. О Китае. Прим. 665 на с. 632.
   63 См.: Киссинджер Г. О Китае. С. 523.
   64 См.: Киссинджер Г. О Китае. С. 530–546.
   65 См.: Киссинджер Г. О Китае. С. 531–532.
   66 См.: Киссинджер Г. О Китае. С. 501, 534, 543–544.
   67 См.: Киссинджер Г. О Китае. С. 584–585.
   68 Среди обширнейшей литературы о текущих и прогнозируемых тенденциях развития Китая см., например: Кузык Б.Н., Титаренко М.Л. Китай–Россия-2050: стратегия соразвития. М.: Институт экономических стратегий, 2006. 656 с.; Китай на постсоветском пространстве: сб. докл. / Под ред. К.А. Кокарева, Т.С. Гузенковой, Е.В. Супониной // Российский институт стратегических исследований. М.: РИСИ, 2012. 118 с.; Страны СНГ и Балтии в глобальной политике Китая / Под ред. д-ра ист. наук Т.С. Гузенковой, канд. ист. наук М.В. Карпова. М.: РИСИ, 2013. 166 с.; Duncan Hewitt. Getting Rich First. Life in a Changing China. London: Chatto and Windus, 2007. 458 p.; Dean Le Baron, Donna Carpenter. Mao, Marx and the Market. Capitalist Adventures in Russia and China. New York: John Wiley and Sons, 2002. 314 p.; Chris Patten. East and West. The Last Governor of Hong Kong on Power, Freedom and the Future. London: Macmillan, 1999. 368 p.
   69 См.:  Киссинджер Г. О Китае. С. 280–287, 329–346 и др.
   70 См.: Киссинджер Г. О Китае. С. 266–280, 324–329 и др.
   71 См.: Киссинджер Г. О Китае. С. 347–366 и др.
   72 См.: Киссинджер Г. О Китае. С. 476–518. См. также: Robert Lawrence Kuhn. The Man Who Changed China: The Life and Legacy of Jiang Zemin. New York: Crown Publishers, 2004. 720 p.


Российский институт стратегических исследований
Сургуладзе Вахтанг Шотович
Внешнеполитическая стратегия Китая в прошлом и настоящем: уроки для России