Ленчук Елена Борисовна,
доктор экономических наук,
руководитель научного направления «Экономическая политика» Института экономики РАН,
Lenalenchuk@yandex.ru  

НАУЧНО-ТЕХНОЛОГИЧЕСКОЕ РАЗВИТИЕ РОССИИ
В УСЛОВИЯХ САНКЦИОННОГО ДАВЛЕНИЯ

   Анализируются ограничения научно-технологического развития в России, возникающие под санкционным давлением западных стран. Внимание акцентируется на вызовах, обусловленных технологическими ограничениями в сфере научных исследований и опытно-конструкторских разработок, научно-технического сотрудничества, доступа к источникам научной информации, которые создают препятствия как для решения проблем импортозамещения, так и развития науки на конкурентоспособном уровне. В этой связи обоснована необходимость технологической мобилизации в России, выработки соответствующей научно-технологической политики. Предложена система мер по противодействию санкционному давлению, выстраиванию вектора развития в научно-технологической сфере и его увязке с развитием реального сектора экономики.

   Проблемы научно-технологического развития, превращения научно-технологического фактора в драйвер экономического роста по-прежнему остро стоят перед Россией. На протяжении последних двух десятилетий делалось немало попыток сформировать инновационную модель развития, принимались многочисленные программные документы и стратегии, направленные на достижение этой цели, которая так и не была достигнута. Наполнение бюджета страны осуществляется в основном за счет постоянного наращивания экспорта энрегоресурсов. И несмотря на прорывные результаты в отдельных видах технологий (композиты, нанотрубки, вакцины, суперкомпьютеры, лазеры, ядерные технологии, работы по искусственному интеллекту (2, с. 56), технологии в области вооружений) в целом Россия постепенно уступает свои позиции в уровне научно-технологического развития развитым и некоторым развивающимся странам мира.

   Вместе с тем именно в научно-технологической сфере сегодня разворачивается жесткая конкурентная борьба, которая обостряется в связи со структурными изменениями и сменой технологического базиса, происходящими в мировой экономике под воздействием четвертой промышленной революции и формирующейся новой низкоуглеродной повестки. Переход к новым прорывным технологиям влечет за собой трансформацию традиционных производств, капиталов и рабочей силы, возникновение новых секторов экономики и новых рынков, выступая в качестве главного фактора гло бального роста. При этом масштабы новых рынков увеличиваются быстрыми темпами. Прогнозируется, что с 350 млрд долларов в 2018 г. они увеличатся до 3,2 трлн долларов в 2025 г., т. е. за семь лет возрастут почти в 10 раз1.

   Среди причин отставания России в уровне научно-технологического развития от ведущих стран Запада выделим серьезные просчеты в научно-технологической политике и реформах в сфере науки, результатом которых стали сворачивание научно-технологического потенциала, почти полная ликвидация прикладной науки и отрыв науки от реального сектора экономики. Кризис прикладной науки привел к разрыву между фундаментальной наукой и проектно-технологической сферой и обусловил слабое влияние научных разработок на развитие национальной экономики. В отличие от крупных западных компаний и лабораторий, формирующих научно-технологический задел для высокотехнологичных отраслей, частный бизнес в России не смог в полной мере взять на себя выполнение этих функций. Все эти негативные явления привели страну к высокой технологической зависимости от западных стран. Так, Россия имеет отрицательный баланс в торговле технологиями (в 2019 г. он составил 1,3 трлн долларов1). В 2021 г. Россия импортировала машин и оборудования на сумму 144,3 млрд долларов (49,2% от всего импорта), в то время как экспорт этой группы товаров составил всего 32,6 млрд долларов (6,6% от всего экспорта2). По сути, Россия превратилась в импортера машин и оборудования различного назначения.

   Отметим, что сокращение отставания России от развитых стран мира в освоении новых технологий и преодоление технологической зависимости — задача, переходящая в плоскость обеспечения национальной безопасности. И хотя научно-технологическое развитие страны закреплено в обновленной Стратегии национальной безопасности России в качестве важнейшего национального приоритета3, качественного перелома в формировании научно-технологической политики и системы управления научно-технологическим развитием пока не произошло, при том что соответствующие меры неоднократно предлагались. Научно-технологическая сфера остается малопродуктивной и не способна выступить драйвером экономического роста. Это вызывает особую обеспокоенность в условиях широкомасштабного освоения развитыми и развивающимися странами новейших прорывных технологий, за счет которых они получают немалые прибыли и огромные конкурентные преимущества. Именно поэтому Президент РФ в Посланиях Федеральному Собранию указывал на необходимость технологического рывка4.

   Актуальность решения этой проблемы в разы возросла в связи с началом военной операции на Украине, в результате которой странами Запада были введены беспрецедентные системные санкции в отношении России. Наиболее болезненными для России являются санкции в технологической сфере, поскольку они носят долгосрочный эффект и ведут к замедлению темпов экономического роста. Их цель — подорвать технологическую мощь страны, нанести удар по стратегическим отраслям (включая развитие ОПК, аэрокосмическую промышленность, судостроительный комплекс, развитие искусственного интеллекта и квантовых вычислений), снизить их влияние на мировой арене, создать технологическую изоляцию российской науки путем прекращения сотрудничества по совместным проектам, ограничить доступ страны к передовым научным исследованиям, минимизировать темпы импортозамещения, спровоцировать отток научных кадров.

   В результате применения санкций со стороны США, ЕС и их союзников может быть ограничено до 50% высокотехнологичного импорта, прежде всего в IT-отрасли, микроэлектронике, авиакосмической промышленности, машиностроении и т.п. Эти санкции затрагивают в первую очередь работу крупных компаний по широкому кругу отраслей: сектор ИКТ, автомобильную промышленность, железнодорожный и городской транспорт, авиаперевозки, жилищно-коммунальное хозяйство.

   Кроме того, США расширяют механизм лицензирования зарубежных поставок (Foreign Direct Product Rule), который обязывает зарубежных производителей, использующих оборудование и технологии из США, получать лицензии на поставки в страну, находящуюся под санкциями. Это ограничивает возможность импорта из дружественных России стран, поскольку в выпуске высокотехнологичной продукции всегда можно найти детали и технологии американского производства. В рамках глобализированного мира производственные цепочки сложной продукции всегда включают множество поставщиков. Кроме того, более 50 российских государственных организаций, научных институтов, высших учебных заведений и коммерческих компаний, прежде всего из списка «конечных пользователей, связанных с созданием высокотехнологичной продукции», также включены в список запрещенных для поставок организаций. Можно предположить, что этот «черный список» будет расширяться.

   Ограничение импорта продукции ведет к разрыву производственных и технологических цепочек, поскольку российская экономика, особенно в производстве высокотехнологичной продукции, связана с импортными комплектующими. В ряде отраслей промышленности такая зависимость становится критической: в электронике, станко- и приборостроении импортозависимость достигает 60...90%, в то время как, по оценке экспертов, угроза национальной безопасности возникает при доле импорта стратегически важного товара во внутреннем потреблении выше 25% (4, с. 90).

   В сложившейся ситуации импортозамещение становится важнейшей задачей, решение которой может обеспечиваться за счет поиска новых поставщиков необходимых видов продукции или ее скорейшего создания собственными силами. В этой связи возрастает значение технологической мобилизации страны, активизации деятельности научно-технологического комплекса, который также находится под серьезным санкционным давлением. Западные страны стремятся опустить перед Россией «технологический занавес», создавая преграды для научно-технологического развития. Среди наиболее болезненных можно выделить следующие:

   1. Происходит сворачивание научных связей, научно-технологического сотрудничества, совместных проектов как из-за прямых указаний сверху, так и в силу возможных репутационных рисков для зарубежных университетов и крупных компаний. Так, Массачусетский технологический институт прекратил сотрудничество со Сколтехом; правительства ряда стран приняли решение разорвать все контакты с российскими учеными; закрыт доступ на международные экспериментальные установки, даже те, в которые Россия внесла существенный научный и финансовый вклад (например Европейский центр ядерных исследований). Разорвано партнерство в крупных космических проектах (в европейском «ЭкзоМарс-2022), отключен телескоп eROSITA на орбитальной обсерватории «Спектр-РГ». Сотрудничество в создании термоядерного реактора ИТЭР во Франции пока продолжается, но это, возможно, последний крупный научный проект, где российские ученые и инженеры работают вместе с западными (3, c. 51). В реализации этого проекта задействовано порядка 35 российских крупнейших организаций (промышленные предприятия и научно-исследовательские центры) (5, с. 54). Под вопросом — реализация программы мегагрантов, направленной на создание в России лабораторий мирового уровня под руководством ведущих ученых, большинство которых — зарубежные.

   Вместе с тем наука так устроена, что даже самые ярые конкуренты вынуждены объединять свои усилия. Например, в мире есть 2-3 сильные группы по созданию элементной базы, и они кооперируются. «Входной билет в это дело стоит колоссальных денег. Догонять эти команды в одиночку России будет крайне трудно» (6, c. 77).

   2. Россию отключают от международных источников научно-технической информации. В мае 2022 г. международная база данных Web of Science стала недоступной для российских ученых, а она позволяла знакомиться с результатами исследований коллег, без чего невозможно работать на современном уровне (3). В 2021 г. Российский фонд фундаментальных исследований (РФФИ), являющийся единым оператором национальной централизованной подписки на научные информационные ресурсы, предоставил доступ к МБД «Web of Science» 500 научно-образовательным организациям; к МБД «Wiley Journal Database» — 200 организациям; к полнотекстовым коллекциям журналов «Science & Technology Library» и «Social Science & Humanities Library» — 85 организациям (1). Работа исследователей существенно усложняется, хотя есть и доступные международные базы данных, с которыми можно работать.

   3. Закрывается доступ России к иностранному научному оборудованию, прекращаются его поставки, а также поставки комплектующих, реактивов, программного обеспечения и литературы. Кроме того, в результате нарушения логистики и волатильности курса рубля существенно возрастает их стоимость. Эти меры крайне чувствительны для российской науки, поскольку удельный вес импортного научного оборудования — свыше 37%. По данным COMTRADE, в 2020 г. объем импорта научно-исследовательского оборудования составил 2,8 млрд долларов, из них 13,8% пришлось на Германию и 6,1% — на США. Следовательно, закупки примерно на 0,5 млрд долларов выпадут из актива российской науки (1). Большинство реактивов в Россию также поступает из Европы и США. Отметим, что еще до введения санкций научно-исследовательские институты испытывали сложности: получение реактивов и реагентов из-за бюрократических препон растягивалось на 8…10 месяцев, но в условиях санкций их вообще невозможно получить.

   4. Происходит свертывание процесса обучения российских студентов за рубежом. По оценке ЮНЕСКО, в 2019 г. порядка 50 тысяч российских студентов обучалось в зарубежных университетах. Наиболее востребованы университеты Германии (9,6 тысяч обучающихся), Чехии (4,6 тысяч) и Великобритании (3,6 тысяч). Следовательно, поток обучающихся на Западе уменьшится минимум на 20…25 тысяч человек в год.

   5. Официально не объявлено, но в действительности введены негласные ограничения на публикации российских авторов в журналах, включенных в международные системы Web of Science и Scopus. Правительство РФ приняло постановление, по которому публикации, включенные в эту систему, не учитываются при оценке научных результатов как ученого, так и научных организаций, тем не менее на практике многие ученые заинтересованы в публикации своих статей в этих системах.

   Согласно сведениям (МБД) Web of Science, в 2020 г. почти 30% всех российских публикаций были написаны в соавторстве с иностранными исследователями; основные партнеры — США (6,6%), Германия (6,1%), Китай, Великобритания и Франция (примерно по 3,8%). По мнению экспертов, разрыв отношений с коллегами потока российских публикаций на 6…8%. Можно ожидать исключения российских журналов из названных международных баз данных (система Scopus пока не исключает российские журналы из своей базы, но приостановила экспертизу и включение в нее новых российских журналов). Падение публикационной активности российских ученых может дойти до 10…12% от нынешнего уровня (1).

   Ограничения в научно-технологической сфере создают риски массового оттока ученых и исследователей из страны. С начала военной операции на Украине наблюдался отток специалистов за рубеж, связанный с прекращением деятельности крупных иностранных компаний на территории России и неопределенностью ситуации.

   Уезжают молодые перспективные специалисты из разных отраслей, прежде всего из сферы ИТ. По словам Н. Касперской: «Специалисты в сфере ИТ бегут табунами». За февраль и март 2022 г. Россию покинули 70 тысяч ИТ-специалистов, в апреле их примеру могут последовать еще 100 тысяч человек, несмотря на все меры поддержки ИТ-отрасли государством.1

   Вместе с тем, по данным Минцифры, в России на февраль 2021 г. не хватало от 500 тысяч до 1 миллиона специалистов в различных сферах информационных технологий. Аналитики министерства подчеркнули, что в российских вузах недостаточно бюджетных мест на ИТ-специальности — их всего 80 тысяч.

   Запад стремится ускорить процесс оттока умов из России, лишив ее наиболее талантливых ученых и исследователей. В частности, глава Белого дома в обращении к американскому Конгрессу говорил об ускорении выдачи виз российским ученым, которые хотят покинуть свою страну в разгар вооруженного конфликта на Украине.

   Прежде всего, США хотят привлечь россиян с опытом работы с полупроводниками, космическими технологиями, кибербезопасностью, современными вычислениями, ядерной инженерией, искусственными интеллектом и другими наукоемкими областями2. Отметим, что до пандемии ежегодно около 1800 россиян получали законный статус постоянного резидента в США на основании того, что являлись выдающимися исследователями или специалистами с учеными степенями и имели спонсоров-работодателей.

   Сегодня нужны чрезвычайные меры, чтобы удержать высококвалифицированные кадры, без которых невозможно решать задачи импортозамещения и технологического развития. Кроме высоких зарплат и всяческих преференций заинтересовать их можно только перспективами развития страны, в том числе научно-технологического, в который они могут внести свой вклад.

   Правительство РФ приняло ряд важных решений для преодоления негативных последствий санкций в научно-технологической сфере. Вот наиболее значимые из них:
   - поддержка системообразующих предприятий, куда входят крупные высокотехнологичные компании (займы по льготной ставке 11% годовых в размере до 10 млрд рублей на один год на одну компанию или до 30 млрд рублей на группу компаний);
   - докапитализация Фонда развития промышленности для предоставления льготных займов на реализацию инвестиционных проектов промышленных предприятий по разработке перспективных технологий и производственной продукции, способной заменить зарубежные аналоги;
   - применение механизмов льготного налогообложения на большее число проектов по созданию новых технологий для самых разных отраслей;
   - поддержка критического импорта, и активизации внутренних ресурсов технологических компаний по решению задач импортозамещения;
   - предоставление льготных кредитов (ставка 3% на три года) малым технологическим и инновационным компаниям для решения задач импортозамещения;
   - создание инновационной инфраструктуры в виде промышленных парков и технопарков, центров научно-технологической инициативы для формирования благоприятных условий функционирования малого и среднего инновационного бизнеса;
   - поддержка отдельных высокотехнологичных секторов (ИКТ, авиастроение, микроэлектроники, оборудование для ТЭК);
   - разработка мер по сохранению и развитию кадрового состава работников высокотехнологичного сектора.

   Принимаемые меры, безусловно, важны и правильны как меры текущего характера. Однако их явно недостаточно для обеспечения научно-технологической мобилизации, укрепления научно-технологического потенциала, разворота научно-технологического комплекса страны на эффективное развитию реального сектора экономики, импортозамещение, цифровизацию и активное освоение технологий четвертой промышленной революции. Решение этих задач предполагает усиление роли научно-технологической политики, ее привязку к задачам промышленной политики, поиск нестандартных и гибких решений. В то же время проблемы импортозамещения «текущего потребления» должны решаться в контексте сохранения технологических перспектив, формирования конкурентных преимуществ в будущем, когда экономика снова откроется.

   Для России крайне важно видеть перспективы развития страны. Они должны отражаться в целях и задачах долгосрочной стратегии социально-экономического развития, определяющих структурные приоритеты новой модели развития. В этой связи можно предложить систему мер, которая, на наш взгляд, могла бы содействовать технологической мобилизации с выходом на новый конкурентный уровень научно-технологического развития.

   Во-первых, необходимо усиление увязки научно-технологической политики со структурными приоритетами новой модели развития и ее увязки с промышленной политикой. Должна быть произведена корректировка всех стратегических и программных документов в сфере научно-технологического развития — переориентация их задач с включения в мировое научное пространство и наращивание показателей в рамках цитирования в международных базах данных (Web of Science и Scopus) на решение задач импортозамещения, технологической модернизации и развитие новых приоритетных технологий четвертой промышленной революции.

   Во-вторых, следует создать условия для наращивания собственного научно-технологического потенциала, который в последние 20 лет постепенно сворачивался. Количество занятых и исследователей в науке неуклонно сокращалось, снижался их профессиональный уровень. По численности исследователей на 10000 занятых Россия отстает от Южной Кореи, Швеции и Дании почти в три раза, от США и Германии — в два раза1. Еще больше разрыв в обеспечении уровня расходов на НИОКР в расчете на одного исследователя: по этому показателю Россия уступает США почти в четыре раза; Франции, Южной Корее, Италии — в два раза2. Расходы на НИОКР в ВВП в России на протяжении двух десятилетий не превышают 1,2%; в США этот показатель составляет почти 3%; в Южной Корее и Израиле — почти 5%. Но просто увеличить финансирование науки недостаточно. Необходимо выстроить эффективную систему управления наукой, обеспечить внедрение результатов в производство. Важно не забывать про финансирование фундаментальной науки, создающей задел на будущее. Учитывая, что бюджетные средства сегодня являются доминирующим источником финансирования НИОКР и их дальнейшее наращивание в сложной экономической обстановке проблематично, следует искать пути увеличения финансирования научных разработок частным бизнесом.

   В-третьих, важно сформировать институциональную среду для быстрого продвижения результатов научных исследований в производство. Для этого нужно восстановить институты прикладной науки, создать инжиниринговые центры, содействовать формированию научных подразделений на предприятиях и фирмах.

   В-четвертых, поскольку наука интернациональна по своему характеру, требуется поиск новых научных связей и каналов взаимодействия с дружественными странами, прежде всего со странами ЕАЭС, Юго-Восточной Азии и БРИКС. Перспективным может оказаться сотрудничество с КНР, Индией — странами, обладающими высокими компетенциями в научно-технологической сфере.

   В-пятых, необходимо не просто сохранить и нарастить количество исследователей, но и повысить их качественный уровень. Федеральный центр уже планирует создание 30 передовых инженерных школ на базе ведущих вузов. На эти цели в 2022–2024 гг. в рамках государственной программы «Научно-технологическое развитие» уже предусмотрено выделение 36,6 млрд рублей1. Обозначен перечень вузовских специальностей и направлений подготовки, имеющих важнейшее значение для решения задач научно-технологического развития. Всего выделено более 60 направлений: математика, прикладная информатика, картография и геоинформатика, радиотехника, электроника и наноэлектроника, робототехника, авиастроение, кораблестроение и т.п. Для них обозначены и некоторые преференции в виде отсрочки от призыва на военную службу. Эти меры далеко не исчерпывают весь спектр мер, которые требуется принять для повышения качества кадрового потенциала научно-технологической сферы.

   Безусловно, обозначенные направления — это лишь часть мер, необходимых для противостояния западным санкциям, нивелирования их последствий и создания условий для дальнейшего научно-технологического развития страны. Однако разрабатываемые и принимаемые меры по укреплению научно-технологического комплекса страны не должны ориентироваться только на противодействие санкциям. Необходимо думать о будущем научно-технологического уровень по ряду высокотехнологичных производств, о развитии самой науки, способной стать драйвером устойчивого экономического роста страны.

 Список литературы

1. 1. Балацкий, Е. В. Давление санкций: накануне новой реформы науки / Е. В. Балацкий, Н. А. Екимова, М. А. Юревич. URL:https://kapital-rus.ru/articles/article/davlenie_sankcii_nakanune_novoi_reformy_nauki/ (дата обращения: 30.03.2022).

2. 2. Клепач, А. Н. Социальный инновационный поворот Российской экономики: планы и реальность / А. Н. Клепач // Научные труды Вольного экономического общества России. — 2021. — № 1 (227). — С. 30–91. DOI: 10.38197/2072-2060-2021-227-1-30-91

3. 3. Лейбин, В. Отключение от научной сети / В. Лейбин // Эксперт. — 2022. — №19. — С. 50–51. 4. Новая промышленная политика России в контексте обеспечения технологической независимости / под ред. Е. Б. Ленчук. — СПб.: Алетейя, 2016. — 336 с.

4. 5. Резниченко, А. Российскую науку нельзя изолировать / А. Резниченко, В. Лейбин // Эксперт. — 2022. — №13. — С. 54–57.

5. 6. Резниченко, А. Наука под санкциями: пора просыпаться / А. Резниченко // Эксперт. — 2022. — №11. — С. 76–79.

 Новое индустриальное общество второго поколения (НИО.2):
проблемы, факторы и перспективы развития в современной геоэкономической реальности (СПЭК-2022)
Сборник материалов Санкт-Петербургского экономического конгресса (СПЭК-2022)